Жил в соседней квартире дед, земля ему пухом. Всю сознательную жизнь употреблял внутрь ГСМ различной степени очистки от октанового содержания. Что удивительно, дожил до 70-ти лет в ясном уме и относительном здравии (по крайней мере, в поликлиниках замечен не был). Последние лет пять разумной жизни в употребление шли исключительно «Троя» и «Композиция». Жил с бабкой, но та оказалась не столь крепка здоровьем и преставилась, не дожив пару-тройку лет до дедова юбилея.
Треш начался внезапно. Ещё вчера деда видели бодрячком у подъезда, кое-кто с ним даже пообщался, а наутро, дед, голышом, спустился на первый этаж, насрал у входной двери, разбил окно, порезал руку и измазал кровищей и фекалиями весь подъезд. К деду экстренно выехал его сын, проживавший на другом конце города, да так и оставшийся с ним ПМЖ, поскольку, за дедом с этого дня пришлось приглядывать, дабы тот дел не натворил.
С тех пор вроде бы все поутихло, сын присматривал за дедом, дед в свою очередь покупал хлеб в шкафу, да свой «Запорожец» под кроватью ремонтировал.
31 декабря присматривавший за дедом сын отлучился к семье, ненадолго, на пару часов всего. И тут дед понял, что опаздывает на завод. Надел свои любимые шлёпанцы, кепку, взял авоську, сложил туда простынь, отрезал трубку от домофона (как без мобилы-то), вскрыл балкон и ушел на работу с четвертого этажа. Приземлился в пяти сантиметрах от пенька, который от тополя остался (бурей сломало пару лет назад). След в сугробе видел сам лично. Деда экстренно госпитализировали, но на следующий же день (в собственный день рождения) вернули домой с царапиной на ноге.
Спустя четыре года дед тихо скончался, не возвращаясь в адекватность.